Мистер Хавьер был доволен выводами Джека и сразу же отдал приказ на начало розлива. Телефон Карен пошёл по кругу, и каждому давались индивидуальные пожелания: Карен по общей организации, Марии по особенностям розлива и закупорки бутылок, шефу полиции по безопасности. Джеку же досталась благодарность и предложение пойти на официальный ужин после большой встречи в Барселоне
Подумав о количестве охраны, мерах безопасности и степени проверки всех входящих на подобные мероприятия, Джек решил, что будет вполне логично согласиться. Да и компенсация за нервотрёпку последних дней — очень хороша. Официальный сомелье высших политических кругов мира… Звучит!
Работа закипела. Теперь уже Мария выгнала из зала всех, кроме полиции, призвала помощников и начала процесс подготовки к розливу первой бочки. Оттестировать весь процесс она решила на розовом, явно имея наименьшее уважение к этому напитку. С другой стороны, её личное отношение никак не сказывалось на профессионализме. Это заслуживало уважения.
Карен пошла проверять бутылки и этикетки, заказывать транспорт для доставки, делать рыбины для накладных и заниматься прочими важными делами. В ближайшее время должен был подъехать адвокат Рон Гидеон, чтобы проверить все бумаги и удостовериться, что у винодельни всё в порядке с юридической точки зрения. Так же Карен попросила Рона привести мобильный телефон для Джека, а то собственный не пережил полёт, а новый за эти пару дней он так и не получил.
Но пока тот ехал, Джек оказался предоставлен сам себе. Глядя на потихоньку разъезжающиеся машины полиции, на подъезжающих сотрудников, которые тихо обсуждали произошедшее, лишь изредка громко поминая Деву Марию. Можно было бы сбежать или уволиться после такого, но видимо желание работать или любовь к вину пересиливала, и они отправлялись в цех, где сейчас готовилась к розливы новая уникальная бочка.
Нападавших увезли, оружие и собранные резиновые пули — тоже. Охранная фирма прислала новый экипаж, который быстро разрулил сферы ответственности с полицией, и приступил к дежурству. Муравейник затихал, возвращаясь к своей обыденной жизни. Только сломанные ворота, куски которых оттащили в сторону от прохода, напоминали о том, что утром здесь была настоящая перестрелка в стиле классических американских боевиков.
Почему эти люди в масках были с резиновыми пулями? Ведь они без компромисса убили Кита (от этого воспоминания зажало в груди), угрожали Хавьеру. Даже приехали и напали. Боялись повредить бочки? Кажется очень вероятным. К тому же, есть и другая причина — они фанатики. Психи, у которых своя вера и свои правила. Возможно они убивают только голыми руками? Или какая-то иная причина…
К сожалению Джек знал на собственном опыте, что психи могут считать себя избавителями, могут окружать себя сиянием, создавая эффект непогрешимости, даже когда в руках нож и он приставлен к горлу незащищённой женщины.
… Отец снова мотался по делам. Его наняли проверить угрозу, найти человека, который прислал обвинительное письмо в администрацию города. Мать же сидела в кресле и читала журнал — у неё появился выходной, который она хотела провести дома в тишине.
Джек сделал себе на кухне бутерброд с сыром, залил кипятком заварник с чаем и, погрузившись в чтение конспекта по истории, уселся на высокий барный стул. Не дождавшись пока настоится заварка, он начал жевать бутерброд, стараясь запомнить, что столетняя война длилась не сто лет, а король Ричард Львиное Сердце был далеко не самым милым и пушистым правителем на планете.
Когда чайник с новой порцией воды закипел, из гостиной раздался голос:
— Сынок, сделаем и мне чаю, — мягкий и уставший голос прокрадывался в сознание, обволакивая его пеленой уюта и расслабленности.
— Мама, я занят! У меня скоро экзамены! — Джек было очень лень вставать со стула.
— Думаешь я поверю, что ты настолько увлечён средневековьем, что не можешь оторваться от стула? — в голосе проявилось ехидство. — К тому же, насколько я помню, тебя нужно сегодня отвезти к Максу с Китом. Так что считай чай платой за проезд.
Джек закатил глаза, но ничего не оставалось — он действительно хотел попасть к друзьям, а добираться на автобусе до них часа два. За экономию времени можно и чаю принести.
Залив мамину любимую кружку с дельфинами чаем до краёв, Джек зажал зубами кусок сыра и понёс посудину медленно-медленно, чтобы не расплескать кипяток. В гостиной мама приняла чашку, благодарно улыбнулась и поставила её на тумбочку. Пить кипяток было слишком горячо. Рядом с чашкой на столе оказался конверт, на котором было написано чёрной ручкой: «Дорогой Хелене, за помощь и поддержку». Конверт принадлежал новому ювелирному салону, который помогала открыть мама Джека, как специалист по маркетингу. Из него торчала серебряная цепочка.
Джек потянул за неё и из конверта выпал серебряный осьминожка: изогнутые в разные стороны щупальца делали персонажа очень динамичным, живым, а ехидная улыбка и большие глаза мультяшного персонажа создавали образ этакого морского хулигана. Джеку он сразу понравился, но просить украшение у мамы — не в его стиле. Поэтому он просто положил его обратно и начал жевать свой сыр.
Хелен, разумеется, заметила взгляд сына и, подняв морского обитателя на цепочке вверх, спросила:
— Нравится? Мне его специально сделал Матвей — главный ювелир в магазине, — она внимательно изучила осьминога. — Он был так рад запустить свою мастерскую и магазин, после стольких лет скитаний по миру…
Она посмотрела Джеку в глаза:
— Он сказал, что этот осьминог всеми восьмью щупальцами цепляется за жизнь, а улыбка помогает пережить любые неприятности, — а затем тряхнула чёлкой и велело добавила. — К тому же она раздражает всех, кто тебе завидует.
Она звонка рассмеялась. Джек улыбнулся. Но осьминога после такой истории принять тем более не мог.
— Ну, тогда пусть он пока повисит у меня, — сказала Хелен, надевая серебряное украшение. — А как только передумаешь, говори — может быть отдам. Ведь вдруг Джим — пусть так его будут звать — вдруг Джим уже не захочет. По рукам?
— По рукам! — Джек хлопнул мамину подставленную ладошку, оценил, как лёг серебряный Джим поверх маминой домашней футболки, и пошёл обратно к конспекту.
Спустя пару часов Джек уже готовился к поездке к друзьям — намечалась большая игра. Он листал журнал, вспоминая горячие клавиши, продумывая комплект персонажей и вообще, как продержаться с джойстиком в руках более двух часов без перерыва. Да только планам на вечер не суждено было сбыться.
Он услышал гневные крики отца. И чужой, спокойный голос. Ему стало любопытно, и он вышел из комнаты на лестницу, благо что с неё открывался хороший вид почти на весь первый этаж. Увиденное, ему совсем не понравилось.
Отец стоял недалеко от входа с поднятыми руками. Мама же сидела в том же кресле, будто за прошедшие два часа так и не встала. Возможно так оно и было, поскольку за её спиной стоял незнакомый высокий мужчина и прижимал к горлу Хелены нож.
— Опусти нож! Она то здесь причём? – по голосу Тома было слышно, как натянуты его нервы. Высокий человек напротив, был спокоен и уверен:
— Близиться момент Сияния. И какая разница, когда мы все встретим Господа — раньше или позже, — он говорил так, будто читал проповедь.
— Только тронь её, мразь! Я тебе оторву не только голову!
— Ты попробовал пресечь предначертанное, а значит я обязан отсечь от тебя самое ценное. Охота — твоё ремесло, но иногда и зверь даёт отпор.
— Убери нож! — Том не мог смотреть, как бледная Хелена, смотрит с мольбой на него. — Убери немедленно!
— В сияние благородных душ, мы все встретим Господа нашего. Ты сделал свой выбор, а значит я должен сделать свой, — после чего обратился к Хелене. — Поблагодарите своего мужа за то, что он пытался вмешаться в промысел Божий.
Он резко выпрямился, рука напряглась. Том тоже начал движение, опуская руки к поясу за спиной. Но муж заложницы не успевал, катастрофически не успевал. Поэтому шорох оружия, выскальзывающего из-за пояса, сопровождался звуком разрезаемой плоти. Джеку казалось, что эти два звука слились в один и заполнили собой всё пространство. Они гуляли эхом, перемешиваясь и усиливаясь. На лице мужчины с ножом царила улыбка, которая бывает у блаженных.
Пока комнату не пронзил грохот выстрела. Высокое тело мужчины упало как фонарный столб. Нож улетел под комод. Но голова Хелены безвольно повисла, орошая из раны на шее одежду и кресло. Том бросился к ней, причитая, выкрикивая её имя. Но руки скользили в мощном потоке, неспособные остановить водопад жизни, вытекающей из неё.
Джек не мог подвинуться, не мог дышать, не мог думать. Но даже отсюда он видел, как серебряный осьминог цепляется всеми щупальцами за одежду, лишь бы его не смыло потоком крови.
Крови цвета настоящего густого каберне…
Джек смотрел в никуда и пальцы автоматически поглаживали Джима, который висел у него на шее. Сияние так и не пришло, а вот благородна душа — ушла.
Он сжал осьминога в кулаке и тот как обычно больно уколол ладонь, напоминая, что любой фанатик — опасен. И в который раз Джим был прав.
P.S. Завтра уже тринадцатый эпизод и у меня есть идея насчёт ассоциаций 🙂
P.P.S. Ассоциации дня:
Константин: Сияние благородных душ
Антон: хлопанье кожистых крыльев
P.P.P.S. Подписывайтесь на рассылку, чтобы узнать, что будет дальше!
2 комментариев
Антон
А вот этот отрывок я пропустил! Весьма!
Юрий Окунев
🙂 Приятно слышать!