Новогоднее настроение [Сказка]

В этом году Пётр Алексеевич уже не ждал Нового Года с прежней радостью. Дети разъехались по своим домам, кто в Москву, кто в Дубай. Старый пёс Арчибальд отморозил хвост и лежал, закутавшись по уши в красный плед. Да и снег на улице оставался только в самых тёмных закоулках, а остальной превратился в кашу и растаял.

Пётр Алексеевич сидел на маленькой кухне и пил терпкий английский чай, что привезли дети. Перед ним лежала закрытая книга «500 мест, которые нужно посетить за жизнь». Из неё торчала единственная синяя бумажка вместо закладки. Но открывать книгу не хотелось уже много лет.

Однако дверь, в которую начали громко звонить, открыть придётся. Только по количеству звонков Пётр Алексеевич знал, что у входа стоит сосед — Николай Николаевич. Догадку хозяина подтверждал радостно лающий со своего места пёс. Отказывать соседу в гостеприимстве — совсем неприлично.

— Да не звони ты — весь дом разбудишь! — привычно пробурчал Пётр Алексеевич и открыл дверь.

— Привет, сосед! С наступающим тебя! — сказал Николай Николаевич и протянул Петру Алексеевичу коробку зарубежных конфет. — Пусть дом будет полной чашей, а жизнь сладким приключением!

— Спасибо, — ответил Пётр Алексеевич, принимая подарок. — Зайдёшь или торопишься?

Сосед поправил полы бежевого пальто и ответил:

— Спешу, но на 5 минут зайду. Негоже тебе сахар в крови поднимать, а самому отсиживаться в сторонке! — он расстегнул пальто и зашёл внутрь.

Николай Николаевич снял пальто и огляделся:

— Слу-ушай! А что это у тебя нет ёлки? Она же всегда стояла во-он в той комнате в углу. И, — Николай Николаевич шумно втянул воздух, — у тебя праздником даже не пахнет! Ни хвои, ни картошечки, ни даже мандаринов!

— Да для кого мне ставить ёлку? — замахал руками Пётр Алексеевич. — Дети разъехались, и даже Арчибальд предпочитает лежать у себя в углу, а не под ёлкой.

— Это потому, что ты ему выбора не оставил, верно Арчибальд?

Пёс посмотрел на соседа и громко гавкнул.

— Вот видишь! — засмеялся Николай Николаевич. — Он за! А детям время пришло разлететься. Мои ещё лет пять назад свалили в Нормандию и поздравляют по Ватсапу. Это не повод отменять праздник!

— Тебе легко говорить, — пробубнил Пётр Алексеевич.

Николай Николаевич закинул голову, обращаясь то ли к богу, то ли к соседке сверху, с которой они иногда пили кофе:

— Легче самому сделать, чем уговаривать! – и, уже обращаясь к Петру Алексеевичу, добавил. — Собирайся, пойдём искать твоё новогоднее настроение!

— Не пойду я никуда! Я книжку читаю!

— Арчибальд, укуси хозяина, чтобы он свою ленивую грустную попу оторвал от стула!

Пёс кусать никого не стал, но демонстративно повернул голову и порычал.

— И ты, Брут, — покачал головой Пётр Алексеевич. — Ладно, одеваюсь, бесы мохнатые.

Мужчины собрались, быстро вывели Арчибальда до ближайших кустов, вернули его домой и отправились быстрым шагом навстречу вспышкам новогодних витрин.

— Первым делом нужна ёлка, — сказал Николай, показывая на огороженный забором передвижной ларёк перед магазином.

— И как ты представляешь мы с ней будем ходить по универсаму?

— Мы же возьмём небольшую.

— Всё равно! Ёлку последней!

— Ну и фиг с тобой. Тогда давай так: я за шампанским, а ты — за мандаринами и картошкой. Встречаемся через 15 минут!

Они договорились и разошлись по отделам магазина. По громкой связи объявили, что до закрытия осталось 15 минут. Пётр Николаевич дошёл до овощно-фруктового, спокойно собрал пару килограммов картошки, тщательно отбирая только те, что без проростков и лишних глазиков. Завязал мешочек, взвесил, убедившись, что не взял слишком много и пошёл к фруктам.

Но мандаринов не было.

Точнее, они были, но назвать мандаринами эту кашу не поворачивался язык. Казалось, что какой-то мандаринный монстр рухнул на коробки с мандаринами, повалялся в них, а потом с чистой совестью ушёл, не убрав за собою.

Пётр Алексеевич попробовал залезть в кучу раздавленных плодов, но только испачкал руки.

— Извините, — обратился он к продавщице, которая уже сняла передник и заняла что-то похожее на позицию бегуна перед стометровкой. — А вы можете принести целые мандарины?

— Их нет, — резко ответила женщина и отвернулась.

Пётр Алексеевич ещё раз заглянул в раздавленную кучу, опустил голову и побрёл в сторону кассы с мешком картошки. Он смотрел в пол, не замечая ярких игрушек на полках, украшений на стенах и потолке. Не замечал и людей, которые в последний момент закупались перед праздником.

Пока не столкнулся с кем-то и не выронил мешок с картошкой. Он поднял голову и увидел маленькую девочку, которая он неожиданности вскрикнула и уронила свой мешочек с печеньем и мандаринами.

— Что случилось? — из-за полки выглянула мама девочки, одетая в фирменную одежду магазина. — Алён, ну смотри по сторонам! Извините! — обратилась мама к Петру Алексеевичу.

— Ничего! Сам виноват! — он присел на корточки и начал собирать печеньки, картошку и мандарины. — Вот, держи!

Он отдал пакеты девочке и вежливо улыбнулся её маме.

— Что нужно сказать? – спросила работница магазина у дочки.

— Спасибо? — и девочка упёрлась носом в мамину ногу.

— Ну, что ты, — мама погладила застеснявшуюся дочку по голове и посмотрела на Петра Алексеевича. — Ой, а что это вы только с картошкой?

Мужчина грустно покачал головой:

— С мандаринами не повезло.

Мама девочки засмеялась:

— Грузчики уронили пол склада и уронили прямо на мандарины. Я успела отложить несколько штук с утра. Начальство всё равно заставило выложить, хоть это и неликвид. Зато хоть праздником пахнет, — она обвела руками магазин вокруг себя.

Пётр только сейчас заметил, что запах мандаринов действительно висит повсюду.

— Вот, держите! — работница протянула мужчине несколько мандаринов. — Нельзя Новый год без мандаринов.

— Спасибо! — закивал Петр Алексеевича, не скрывая выползшую на лицо улыбку, и вслед за мамой с дочкой побежал к кассе. До закрытия магазина оставалось 5 минут.

На улице Петра Алексеевича ждал Николай Николаевич, лёгкий снежок и закрытый ларёк с ёлками.

— Я же говорил, надо брать! — расстроено взмахнул бутылкой с шампанским сосед.

Пётр Алексеевича сжал губы и поднял мешок с картошкой, в котором теперь лежали ещё и мандарины. И спросил:

— На что ты готов ради новогоднего настроения?

— Эй! Что ты задумал? — Николай Николаевич выпучил глаза на Петра Алексеевича, который всучил соседу мешок и, оглядываясь по сторонам, пошёл к забору.

— Я задумал Новый год!

Пётр коснулся забора, закрыл глаза, вспоминая, как праздновали когда-то новый год с 3-х летним сыном. Тогда не было денег на ёлку, а ребёнок просил. Он поехал под покровом ночи в лес и с помощью большого ножа срезал тонкую ёлочку.

Всю дорогу домой он боялся, что его поймают и заставят ёлку вернуть. Но видимо Дед мороз присмотрел и в обиду не дал.

Сейчас же даже пилить не придётся.

— Тем более, что завтра их всё равно выбросят, — успокоил он сам себя и отодвинул секцию забора.

Николай Николаевич потом долго молчал, когда они шли с ёлкой к дому. Он не знал, что Пётр Алексеевич оставил под одной из штук для упаковки елок хрустящую на морозе купюру. Даже больше, чем требовалось.

Зато на лице Петра Алексеевич светилась Новогодним салютом улыбка.

Когда они дошли, Николай Николаевич отпросился по делам, а Петр Алексеевич поставил в духовку картошку. Он принялся наряжать ёлку, иногда останавливаясь и вдыхая аромат дольки мандарина.

Маленькое приключение перед Новым годом заставило его встряхнуться и подумать, что в следующем году будет не так тоскливо. Ведь как встретишь Новый год, так его и проведешь.

Как в подтверждение его мысли, зазвонил телефон и радостный голос сына наполнил комнату воспоминаниями и теплом.

— С праздником, папа!

— С праздником, дорогой!

— Кстати, к тебе зайдёт ещё дядя Коля, кое-что передаст.

— Конфеты он уже передал!

Сын засмеялся в трубку:

— Не сомневаюсь! Но я не об этом. Ладно, пока! Пусть будет сюрприз.

Пётр Алексеевич положил трубку, внимательно посмотрел на ёлку, после чего вытащил Арчибальда из-под пледа, надел ему на голову красную шапочку, подхватил коробку конфет в одну руку, пса – в другую, и пошёл к Николаю Николаевичу. Духовку, разумеется, он выключил.

Сосед открыл, удивлённо посмотрел на пса в шапке и отступил от двери:

— Заходи!

Внутри уже пахло и мандаринами, и жарким, и ёлкой. На кухне суетилась соседка сверху, напевая Дискотеку аварии. По телевизору выступали звёзды их молодости, скрывая возраст под слоем грима. Огромная ёлка до потолка освещала огнями пол квартиры.

— Я за подарком, — сказал Пётр Алексеевич соседу.

— Каким подарком? – деланно удивился Николай Николаевич.

— Мне сын звонил – выдавай, — Пётр Алексеевич погладил Арчибальда по загривку

— Нет-нет! Подарки только под бой курантов, не раньше!

Пётр Алексеевич вежливо улыбнулся, опустил Арчибальда на пол и тот устремился под ёлку.

— Эй, поаккуратнее! – закричал Николай Николаевич, догоняя пса и пытаясь снять с него упавшую гирлянду.

Несмотря на все попытки, соседу не удавалось поймать неугомонного пса, который забыл о своём подмороженном хвосте. Николай Николаевич махнул рукой и побежал помогать на кухне. Как только он ушёл, Пётр Алексеевич приказал псу:

— Ищи, Арчибальд! Ищи Макса!

И преданный пёс активнее стал шуршать подарками под ёлкой, а спустя минуту выбежал, держа в зубах небольшой синий подарочный мешок. Пётр Алексеевич взял его, подхватил Арчибальда и стараясь не шуметь, вышел из квартиры соседа.

Он добежал до своей квартиры, заскочил внутрь и заперся. Сердце в груди стучало, как у мальчишки-проказника. Он выглянул в глазок, убедился, что никто за ним не гонится и только после этого разулся и зашёл в комнату, где стояла небольшая ёлка.

Он не стал включать свет, наблюдая за переливами огоньков. Арчибальд забрался под ёлку, пошуршал мишурой и улёгся спать. Хозяин же квартиры открыл мешок и достал продолговатый конверт с надписью «Любимому папе от сыновей».

Он полюбовался почерком обоих, после чего вскрыл письмо. Ему в руки выпали 2 простых белых листа, на которых обычный принтер напечатал чёрные буквы и символы. Эти буквы складывались в слова, а слова – в больше путешествие.

В то самое путешествие из книги «500 путешествий», в которой уже много лет лежала его закладка из синей бумаги. Пётр Алексеевич поднял подарочный пакет и с улыбкой кивнул – пакет был нужного синего цвета.

Он положил билет на самолёт и гостиничную бронь на стол, сел в кресло и стал смотреть, как мигают огоньки на ёлке.

Сейчас ему не нужен был даже мандарин, чтобы почувствовать новогоднее настроение.